Обожаю

[katica]

Там, где светло и чисто.

Был поздний час, и никого не осталось в кафе, кроме одного старика - он
сидел в тени дерева, которую отбрасывала листва, освещенная электрическим
светом. В дневное время на улице было пыльно, но к ночи роса прибивала пыль,
и старику нравилось сидеть допоздна, потому что он был глух, а по ночам было
тихо, и он это ясно чувствовал. Оба официанта в кафе знали, что старик
подвыпил, и хоть он и хороший гость, но если он слишком много выпьет, то
уйдет, не заплатив; потому они и следили за ним.
- На прошлой недели он пытался покончить с собой, - сказал один.
- Почему?
- Впал в отчаяние.
- От чего?
- Ни от чего.
- А откуда ты знаешь, что ни от чего?
- У него же уйма денег.
Оба официанта сидели за столиком у стены возле самой двери и смотрели
на террасу, где все столики были пусты, кроме одного, за которым сидел
старик в тени дерева, листья которого слегка покачивались на ветру. Солдат и
девушка прошли по улице. Свет уличного фонаря блеснул на медных цифрах у
него на воротнике. Девушка шла с непокрытой головой и спешила, чтобы не
отстать.
- Патруль заберет его, - сказал официант.
- Какая ему разница, он своего добился.
- Ему бы сейчас лучше с этой улицы уйти. Прямо на патруль наскочит. И
пяти минут нет, как прошли.
Старик, что сидел в тени, постучал рюмкой о блюдце. Официант помоложе
вышел к нему.
- Вам чего?
Старик посмотрел на него.
- Еще бренди, - сказал он.
- Вы будете пьяны, - сказал официант. Старик смотрел на него. Официант
ушел.
- Всю ночь просидит, - сказал он другому. - Я совсем не сплю. Раньше
трех никогда не ляжешь. Лучше бы помер на прошлой неделе.
Официант взял со стойки бутылку бренди и чистый стакан и направился к
столику, где сидел старик. Н поставил стакан и налил его до краев.
- Ну, что бы вам помереть на прошлой неделе, - сказал он глухому.
Старик пошевелил пальцем.
- Добавьте еще, - сказал он.
Официант долил в рюмку еще столько, что бренди потек через край, по
стакану, прямо в самый верхний из тех, что скопились перед стариком.
- Благодарю, - сказал старик.
Официант унес бутылку обратно в кафе и снова сел за столик у двери.
- Он уже пьян, - сказал он.
- Он каждую ночь пьян.
- Зачем ему было на себя руки накладывать?
- Откуда я знаю.
- А как он это сделал?
- Повесился на веревке.
- Кто ж его из петли вынул?
- Племянница.
- И зачем же это она?
- За его душу испугалась.
- А сколько у него денег?
- Уйма.
- Ему, должно быть, лет восемьдесят.
- Я бы меньше не дал.
- Шел бы он домой. Раньше трех никогда не ляжешь. Разве это дело?
- Нравится ему, вот и сидит.
- Скучно ему одному. А я не один - меня жена в постели ждет.
- И у него когда-то жена была.
- Теперь ему жена и к чему.
- Ну, не скажи. С женой ему, может быть, лучше было бы.
- За ним племянница ходит.
- Знаю. Ты ведь сказал - это она его из петли.
- Не хотел бы я дожить до его лет. Противные эти старики.
- Не всегда. Он старик аккуратный. Пьет, ни капли не прольет. Даже
сейчас, когда пьяный. Посмотри.
- Не хочу и смотреть на него. Скорей бы домой шел. Никакого ему дела
нет до тех, кому работать приходится.
Старик перевел взгляд с рюмки на другую сторону площадки, потом - на
официантов.
- Еще бренди, - сказал он, показывая на рюмку. Тот официант, который
спешил домой, вышел к нему.
- Конец, - сказал он так, как говорят люди неумные с пьяными или
иностранцами. - На сегодня ни одной больше. Закрываемся.
- Еще одну, - сказал старик.
- Нет, кончено.
Официант вытер край столика полотенцем и покачал головой.
Старик встал, не спеша сосчитал стаканы. Вынул из кармана кожаный
кошелек и заплатил за коньяк, оставив полпесеты на чай.
Официант смотрел ему вслед. Старик был очень сгорблен, шел неуверенно.
Но с достоинством.
- Почему ты не дал ему еще посидеть или выпить? - спросил официант,
тот, что не спешил домой. Они стали закрывать ставни. - Ведь еще и половины
третьего нет.
- Я хочу домой, спать.
- Ну, что значит один час.
- Для меня - больше, чем для него.
- Час для всех - час.
- Ты и сам, как старик, рассуждаешь. Может, купишь себе бутылку и
выпьешь дома.
- Это совсем другое дела.
- Да, это верно, - согласился женатый. Он не хотел быть несправедливый.
Просто он очень спешил.
- А ты? Не боишься прийти домой раньше обычного?
- Ты что, оскорбить меня хочешь?
- Нет, друг, просто шучу.
- Нет, - сказал тот, который спешил. Он запер внизу ставню и
выпрямился. - Доверие. Полное доверие.
- У тебя и молодость, и доверие, и работа есть, - сказал официант
постарше. - Что еще человеку надо.
- А тебе чего не хватает?
- А у меня всего только работа.
- У тебя все то же, что и у меня.
- Нет. Доверия у меня никогда не было, а молодость прошла.
- Ну, чего стоишь? Перестань говорить глупости, давай запирать.
- А я вот люблю засиживаться в кафе, - сказал официант постарше. - Я из
тех, кто не спешит в постель. Из тех, кому ночью нужен свет.
- Я хочу домой, спать.
- Разные мы люди, - сказал официант постарше. Он уже оделся, чтобы
уходить. - дело вовсе не в молодости и доверии, хоть и то и другое чудесно.
Каждую ночь мне не хочется закрывать кафе потому, что кому-нибудь оно очень
нужно.
- Ну что ты, ведь кабаки всю ночь открыты.
- Не понимаешь ты ничего. Здесь, в кафе. Чисто и опрятно. Свет яркий.
Свет - это большое дело, а тут вот еще и тень от дерева.
- Спокойной ночи, - сказал официант помоложе.
- Спокойной ночи, сказал другой.
Выключая электрический свет, он продолжал разговор с самим собой.
Главное, конечно, свет, но нужно, чтобы и чисто было и опрятно. Музыка ни к
чему. Конечно, музыка ни к чему. У стойки бара с достоинством не постоишь, а
в такое время больше пойти некуда. А чего ему бояться? Да не в страхе дело,
не в боязни! Ничто - и оно ему так знакомо. Все - ничто, да и сам человек
ничто. Вот в чем дело, и ничего, кроме света не надо, да еще чистоты и
порядка. Некоторые живут и никогда этого не чувствуют, а он-то знает, что
все это ничто и снова ничто, ничто и снова ничто. Отче ничто, да святится
ничто твое, да приидет ничто твое, да будет ничто твое, яко в ничто и в
ничто. Ничто и снова ничто.
Он усмехнулся и остановился возле бара с блестящим титаном для кофе.
- Что вам? - спросил бармен.
- Ничто.
- Еще один ненормальный, - сказал бармен и отвернулся.
- Маленькую чашечку, - сказал официант. Бармен налил ему кофе.
- Свет яркий, приятный, а вот стойка не начищена, - сказал официант.
- Бармен посмотрел на него, но ничего не ответил. Был слишком поздний
час для разговоров.
- Еще одну? - спросил он.
- Нет, благодарю вас, - сказал официант и вышел.
Он не любил баров и погребков. Чистое, ярко освященное кафе - совсем
другое дело. Теперь, ни о чем больше не думая, он пойдет домой, в свою
комнату. Ляжет в постель и на рассвете наконец уснет. В конце концов, сказал
он сам себе, может быть, это просто бессонница. Со многими бывает.

@настроение: меланхоличное